Комиссар по правам человека

На протяжении последних лет люди с проблемами психического здоровья или с ограниченными умственными возможностями подвергаются дискриминации, остракизму и подавлению. Само их существование рассматривается как проблема, и иногда их скрывают в изолированых учреждениях или в задних комнатах семейных домов. Они не рассматриваются как личности, их решения не принимаются во внимание.

И хотя благодаря продвижению в сфере прав человека многое меняется, лица с психическими расстройствами или с ограниченными умственными возможностями по-прежнему сталкиваются с проблемами, связанными с их правом принимать решения за самих себя, в том числе и по важным вопросам. Их дееспособность ограничивается или они ее полностью лишены, и их помещают под опеку другого человека, который получает право принимать все решения от их имени.

Некоторые лица с психическими расстройствами или ограниченными умственными возможностями могут иметь объективные проблемы, представляя свои интересы в органах власти, банках, в отношениях с арендодателями и прочими лицами и учреждениями - в результате их действительных или кажущихся расстройств. Ими также могут манипулировать для того, чтобы они приняли такие решения, которые они бы не приняли в ином случае.

Основополагающий принцип прав человека состоит в том, что утвержденные нормы применяются ко всем людям, без каких-либо различий. Однако лицам с ограниченными возможностями отказывают в соблюдении международных норм прав человека. Именно этот пробел заставил государства-члены ООН принять Конвенцию о правах людей с ограниченными возможностями, в которой подчеркивается, что люди с любыми типами ограниченных возможностей имеют право на весь комплекс прав человека на равной основе с другими людьми.

Задача состоит в том, чтобы содействовать их интеграции и полноправному участию в жизни общества. Когда мы лишаем некоторых лиц их права на то, чтобы представлять собственные интересы, мы противоречим таким нормам.

Исходя из всего этого, как необходимо решать конкретные ситуации?

Конвенция ООН рассматривает этот вопрос в статье 12, которая начинается с утверждения, что правительства "признают, что инвалиды обладают правоспособностью наравне с другими во всех аспектах жизни".

В Конвенции признается и то, что некоторые люди, в силу имеющихся у них расстройств или внешних барьеров, неспособны сами принимать важные решения. В отношении этих лиц Конвенция обращается к правительствам с призывом предоставить доступ к поддержке, которая им может понадобиться при осуществлении их правоспособности.

Сам характер такой поддержки имеет важнейшее значение. Поддержка в принятии решений – это развивающаяся область в некоторых государствах-членах Совета Европы, и такая практика на протяжении ряда лет уже закреплена во многих законах провинций Канады. В этих образованиях существует признанная – а не навязываемая совершеннолетнему – сеть лиц, оказывающих поддержку, и они предоставляют информацию и разные варианты совершеннолетним лицам для принятия решения.

В Конвенции заявляется, что должны быть предусмотрены соответствующие, эффективные гарантии для предупреждения злоупотреблений. Необходимо соблюдать права, волю и предпочтения заинтересованного лица, и не должно быть конфликта интересов и необоснованного влияния в отношениях между теми, кто поддерживает совершеннолетнее лицо, и самим этим совершеннолетним лицом.

Помимо этого, предоставление помощи должно осуществляться в кратчайшие сроки и периодически рассматриваться компетентным, независимым и беспристрастным органом или судебной структурой.

Такие формулировки позволяют предусмотреть широкий набор возможностей альтернативных опеке, для предоставления поддержки совершеннолетним лицам с ограниченными возможностями. Эти реформы исходят из признания полной правоспособности в сочетании с правом лица искать и получать поддержку. Осуществление такой поддержки должно регулироваться с определенными гарантиями для избежания злоупотреблений.

Все это отличается от существующей практики в большинстве стран, в том числе в Европе, где наблюдается тенденция почти автоматически объявлять лиц с психическими расстройствами и ограниченными умственными возможностями юридически недееспособными и помещать их под опеку.

Однако Конвенция ООН – а также План действий по продвижению прав и полного участия лиц с ограниченными возможностями в жизни общества Совета Европы на 2006-2015 гг. – оказали, как представляется, позитивное воздействие на некоторые страны. Группа высокого уровня Европейского Союза по соблюдению Конвенции недавно сообщила, что она получила уверения о проведении процесса пересмотра походов к этому вопросу от Чешской Республики, Франции, Венгрии, Ирландии, Латвии, Португалии и Словакии[1].

В докладе говорится о том, что все эти страны и другие государства "выразили интерес к обмену информацией путем организации конференций, работы групп экспертов и проведения семинаров по данной теме, с участием гражданского общества и всех заинтересованных сторон, в том числе представителей судебной системы, а также к обсуждению юридических условий с целью развития законодательства, политики и практики в этой области".

Такие дебаты необходимо провести, для того чтобы обеспечить подлинный сдвиг в законодательстве и в политике, что, в принципе, было согласовано при разработке и принятии Конвенции ООН и Плана действий Совета Европы. Разумеется, в ходе этого процесса будет подробно анализироваться прецедентное право Страсбургского суда, и дополнительные дела перед Судом необходимы, для того чтобы лучше интегрировать подходы Конвенции в европейскую юриспруденцию.

В деле, которое рассматривалось в прошлом году ("Штукатуров против России"), Суд рассматривал вопрос о лишении юридической дееспособности, принудительной госпитализации и лечении без согласия пациента. Г-н Штукатуров, совершеннолетний, у которого была диагностирована шизофрения, был признан недееспособным в силу решения, которое было принято без его уведомления по просьбе его матери, которая и стала его опекуном. Ему было юридически запрещено обжаловать это решение в судах России, а затем он был помещен в психиатрическую больницу.

Рассмотрев его дело, Европейский суд по правам человека заявил, что "наличие психического расстройства, даже серьезного, не может быть единственным основанием для оправдания полного лишения дееспособности". Суд заявил, что в национальном законодательстве должно быть предусмотрено "индивидуальное реагирование". Суд установил, что процесс принятия решения о лишении заявителя дееспособности составил несоразмерное вмешательство в его личную жизнь, а также установил различные нарушения Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод[2].

Данное решение должно рассматриваться, как способствующее подходам в духе Конвенции ООН. Любые ограничения прав отдельного лица должны полностью соответствовать индивидуальным потребностям, быть по-настоящему обоснованными, а также приниматься в результате процедур, основанных на признании прав, и сочетаться с эффективными гарантиями.

Интересно отметить, что в Конвенции ООН подчеркивается особая важность защиты прав лиц с ограниченными возможностями на собственность, на контроль своих финансовых дел и на равный доступ к банковским кредитам и к ипотеке[3]. Как представляется, это основано на том опыте, что решения о лишении дееспособности в данной сфере принимаются таким образом, что это противоречит духу прав человека.

Я хотел бы добавить, что лица с психическими расстройствами и ограниченными умственными способностями должны иметь право на голосование и участие в выборах. И хотя об этом совершенно четко говорится в Конвенции ООН (статья 29), ряд лиц во многих европейских странах исключен из процесса выборов. Будучи лишены или ограничены в юридической дееспособности, они лишаются этого права также. Такой подход дополнительно усугубляет их "невидимость" на политической сцене.

Мы должны помнить, что существует огромная разница между лишением права принимать решение о собственной жизни и обеспечением "доступа к поддержке". Первое рассматривает людей с ограниченными возможностями как объект лечения, благотворительности или страха. Второе помещает лиц с ограниченными возможностями в самый центр принятия решений и рассматривает их как субъектов, имеющих право на весь комплекс прав человека.

Томас Хаммарберг